Имя Артура Лурье – русского композитора и музыкального писателя – после его ухода из жизни почти забытое, на протяжении последних десятилетий привлекает к себе все больше внимания. Упоминания о Лурье встречаются в публикациях, посвященных Анне Ахматовой, Велимиру Хлебникову, Михаилу Кузмину, Александру Блоку, Владимиру Маяковскому, Бенедикту Лившицу, Игорю Стравинскому, Сергею Прокофьеву, Сергею Кусевицкому, Жаку Маритену, Эдгару Варезу. Напоминанием о Лурье служат и его многочисленные портреты, написанные Юрием Анненковым, Львом Бруни, Петром Митуричем, Савелием Сориным, Николаем Тырсой, Георгием Якуловым.

Знаковая фигура Петербурга Серебряного века, Лурье не был лишь спутником, «тенью» великих. Утонченное ощущение музыкальной материи, парадоксальность и свобода, интерес к европейской культуре нескольких тысячелетий (от Древней Греции и Рима до импрессионизма, авангарда и джаза) придают его творчеству удивительное разнообразие. Он одним из первых экспериментировал с микрохроматизмом, неоклассицизмом, атональностью, в характерных для его музыки вариантных повторах предвосхищался минимализм, и все это – в хронологической «вертикали», одновременно. То, что современникам композитора казалось дилетантизмом и эклектикой, столетие спустя вызывает особенный интерес.

Имя Артура Лурье – русского композитора и музыкального писателя – после его ухода из жизни почти забытое, на протяжении последних десятилетий привлекает к себе все больше внимания. Упоминания о Лурье встречаются в публикациях, посвященных Анне Ахматовой, Велимиру Хлебникову, Михаилу Кузмину, Александру Блоку, Владимиру Маяковскому, Бенедикту Лившицу, Игорю Стравинскому, Сергею Прокофьеву, Сергею Кусевицкому, Жаку Маритену, Эдгару Варезу. Напоминанием о Лурье служат и его многочисленные портреты, написанные Юрием Анненковым, Львом Бруни, Петром Митуричем, Савелием Сориным, Николаем Тырсой, Георгием Якуловым.

Знаковая фигура Петербурга Серебряного века, Лурье не был лишь спутником, «тенью» великих. Утонченное ощущение музыкальной материи, парадоксальность и свобода, интерес к европейской культуре нескольких тысячелетий (от Древней Греции и Рима до импрессионизма, авангарда и джаза) придают его творчеству удивительное разнообразие. Он одним из первых экспериментировал с микрохроматизмом, неоклассицизмом, атональностью, в характерных для его музыки вариантных повторах предвосхищался минимализм, и все это – в хронологической «вертикали», одновременно. То, что современникам композитора казалось дилетантизмом и эклектикой, столетие спустя вызывает особенный интерес.

Музыкальное наследие Лурье обширно: две симфонии (1930, 1939), оперы «Пир во время чумы» (1931) и «Арап Петра Великого» (1961), Sonate Liturgique (1928) для фортепиано, хора и ансамбля, Concertospirituale (1929) для фортепиано, хора и оркестра, Concerto da camera (1947)для скрипки и струнного оркестра, хоровые сочинения от кантаты на слова Блока «В кумирню золотого сна» (1919) до мотетов De Ordinatio Angelorum (1942) и Anathema (1951) на литургические латинские тексты, струнные квартеты, камерные вокальные сочинения и другие. Некоторые из них имели мировой успех: Первую («Диалектическую») симфонию исполняли оркестры под управлением Леопольда Стоковского, Вильгельма Фуртвенглера, Сергея Кусевицкого, Шарля Мюнша. 

Судьба наследия Артура Лурье самому ему казалась трагической: «моя "слава" лежит в канаве», – писал он Анне Ахматовой в 1960-м. Причиной тому был прежде всего сам ход истории: политика, войны, заставившие композитора эмигрировать, – сначала во Францию, а затем в США. Бóльшая часть его наследия до сих пор не опубликована, а мир находится лишь на пороге его открытия.