Римский-Корсаков. «Моцарт и Сальери».
Александр Чайковский. «Мотя и Савелий»

В этом уникальном проекте под знаком «маленькой трагедии» Пушкина «Моцарт и Сальери» представлены два полюса оперного театра – музыкальная драма и опера-буффа – и, соответственно, разделенные столетием два композитора. Николай Андреевич Римский-Корсаков – русский классик, профессор Петербургской консерватории, автор таких оперных шедевров, как «Снегурочка», «Царская невеста», «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», «Золотой петушок», и Александр Чайковский – живущий среди нас современный российский композитор, необычайно творчески продуктивный и востребованный временем, автор сочинений практически во всех жанрах, профессор Московской консерватории.

Пушкин, а вслед за ним и Римский-Корсаков во главу угла поставили две проблемы – зависть прославленного мастера к «божественной гениальности» художника-соперника и противостояние «гениальной легкости» каждодневному, подчас изнурительному труду во имя достижения творческого результата. Это с легкой руки Пушкина с его убийственным  выводом о том, что «гений и злодейство – вещи несовместные», Сальери, отравивший Моцарта, стал именем нарицательным. В музыке Римского-Корсакова это воссоздано необычайно рельефно и убедительно. Говорят, что от трагического до смешного один шаг. А. Чайковский в своей опере «Мотя и Савелий»  предлагает прочесть трагедию Пушкина «задом наперед», то есть от конца к началу. В этом зеркальном отражении известного сюжета он переводит действие за кулисы Клуба художественной самодеятельности, где его директор Мотя и худрук Савелий, возомнив себя пушкинскими героями, под влиянием выпитого предаются воспоминаниям о только что закончившемся спектакле: не смерть гения музыки, а чудесное возвращение его из небытия возникает в их хмельных фантазиях. И вот уже трагедия оборачивается  музыкальным анекдотом, оперой-шуткой, едва ли не китчем, где перемешано всё и вся – высокопарный «высокий штиль», пародирующий Пушкина, опереточная заздравная, душещипательный романс, фольклорная зарисовка, эстрадный шлягер, а то и искрометные буги-вуги. Как признается автор, ему прежде всего «хотелось показать, насколько гениален был Александр Сергеевич Пушкин: даже когда читаешь его произведение задом наперед, то там все равно остается логика, сюжет».