Константин Волостнов,
Государственный академический камерный оркестр России

Орган чехословацкой фирмы «Ригер-Клосс» был установлен в Зале Чайковского в 1959 году. Он заменил прежний инструмент – исторический орган фирмы «Э. Ф. Валькер», перевезенный к открытию зала в 1940 году из Санкт-Петербурга.

По совету выдающегося советского органиста Леонида Ройзмана изготовление нового органа было поручено фирме «Ригер-Клосс». Ее мастера блестяще справились с задачей: построенный по последнему слову техники инструмент обладал универсальными ресурсами для исполнения музыки разных эпох и стилей. Вплоть до 2003 года он оставался самым большим органом Москвы и по-прежнему является одним из крупнейших в России.

С органом Зала Чайковского связана вся история современного российского органного исполнительства. За 60 лет московская публика познакомилась с органистами практически всех европейских стран, США и Канады. Среди них – немецкий органист и композитор Иоганнес-Эрнст Кёлер – основатель Баховских фестивалей в Лейпциге, Иоганнес Кестнер – органист Лейпцигской церкви Св. Фомы, Флор Петерс, Жан Гийю, Ги Бове, Оливье Латри, Хуго Лепнурм, Леопольдас Дигриси многие другие.

Орган Зала Чайковского имеет 4 мануала, педальную клавиатуру и 81 регистр. Длина корпуса инструмента – 11 метров, ширина – 6 метров, высота – 8 метров. Внутренняя часть органа состоит из 3 этажей, где расположены 7800 звучащих труб: размер самых больших доходит до 6,5 метра в высоту, вес – до 220 килограмм; высота самых маленьких – 20 миллиметров, диаметр – со спичечную головку. Универсальный состав регистров позволяет исполнять готический, ренессансный и барочный репертуар, включая произведения испанских композиторов, сочинения немецких, французских и английских авторов эпохи романтизма, музыку XX-XXI вв.

Орган Зала Чайковского остается одним из лучших в России. Это национальное достояние и исторический памятник (как с технической, так и с художественной точки зрения). Его визуальный облик – также памятник своей эпохи: аскетичный фасад инструмента как нельзя лучше вписывается в строгие контуры сцены, придавая ей завершенный и величественный вид.