Госкапелла России,
Дмитрий Крюков

Кантату «Жалобная песнь» Малер задумал в 1878 году, вдохновившись романтической легендой о том, как флейта, сделанная из кости рыцаря, злодейски убитого братом, зазвучала в руках музыканта и изобличила убийцу. Малер сам сочинил стихотворный текст, положив в его основу сказки «Жалобная песня» Людвига Бехштейна и «Поющая косточка» братьев Гримм. Партитура была закончена в 1880 году и через год представлена на бетховенский конкурс, жюри которого отклонило ее, присудив премию Роберту Фуксу – по иронии судьбы, одному из учителей Малера. (В письме композитора, адресованном Наталии Бауэр-Лехнер, которое упоминается в аннотации Рождественского, ошибочно говорится о том, что премию получил Виктор фон Херцфельд.) В 1883 Малер посылал партитуру Ференцу Листу, надеясь на его поддержку, но также получил отказ – Листу не понравился текст кантаты. Позднее композитор не раз возвращался к сочинению: в 1893 году снял первую часть, сократил количество арф с шести до двух и вычеркнул партию второго оркестра (за сценой), в 1898 восстановил ее. 

Новая редакция, где отсутствовала первая часть, была издана в 1899 году и впервые исполнена под управлением автора в Вене в 1901. Партитура первой части увидела свет лишь в 1969 году; последовавшие записи и исполнения «Жалобной песни» основывались именно на этом издании первой части, к которому добавлялись вторая и третья в позднейшей авторской версии. Первоначальная редакция «Жалобной песни», которую Малер закончил в 1880 году, но так и не услышал, впервые прозвучала только в 1997 в Манчестере, дирижировал Кент Нагано. По словам выдающегося исследователя малеровского творчества Инны Барсовой, «Музыка «Жалобной песни» – незрелого юношеского сочинения – сочетает в себе влияния Вагнера и Брукнера со стилистическими чертами, в которых уже угадывается будущий Малер. И жанровая определенность некоторых тем – маршевость, торжественная хоральность, песенность, имитация фанфарных сигналов, и отдельные приемы музыкального изложения, как, например, долго выдержанные, словно оцепеневшие, тремоло скрипок во вступлении или звучание многих основных тем в медной группе – все это уже предвосхищает аналогичные черты симфоний Малера».

* * *

«Поступив в октябре 1877 года в Венский университет, 17-летний Густав Малер изучает гармонию в классе Антона Брукнера. Брукнер в это время работал над очередной новой редакцией Третьей симфонии, премьера которой состоялась под его управлением в конце 1877 года... оркестр Венской филармонии саботировал это исполнение. Музыканты немедленно покинули сцену по окончании симфонии, и бедный Брукнер в одиночестве кланялся группе энтузиастов, среди которых был Малер. Присутствовавший на этой злосчастной премьере издатель Теодор Рэттиг взялся напечатать партитуру симфонии и ее четырехручное переложение, которое он поручил сделать молодому Малеру и его другу и соученику Рудольфу Кржижановскому. Переложение было сделано очень быстро и исполнено в университетском классе в присутствии Брукнера и его друзей. Брукнер был так растроган, что подарил рукописную партитуру Третьей симфонии Малеру. Высоко ценя дарование своего молодого ученика, он частенько после занятий в университете приглашал его выпить кружку пива, за которой обсуждались волнующие обоих музыкальные проблемы. Позднее, став концертирующим дирижером и много гастролируя по Европе, Малер, даже находясь в Вене проездом, всегда навещал Брукнера, который, провожая гостя, спускался с четвертого этажа на улицу, держа в руках шляпу,— высшее проявление вежливости в Австрии.

При жизни Брукнера Малер дирижировал его «Te Deum», на обложке партитуры которого вместо слов «для солистов, хора и оркестра» он написал: «для ангельских голосов, чистых сердец и душ, очищенных огнем». После исполнения Малер сообщал Брукнеру: «Многоуважаемый Маэстро и друг мой! Вчера, в Страстную пятницу, я дирижировал Ваш великолепный, могучий “Te Deum”. И музыканты, и вся публика были глубоко захвачены мощью его построения и возвышенностью мысли. А по окончании произошло то, что я рассматриваю как величайший триумф произведения: публика продолжала сидеть безмолвно и неподвижно, и только когда дирижер и музыканты покинули свои места, разразилась буря рукоплесканий. От всего сердца жму Вам руку, высокочтимый друг мой, и остаюсь в самом подлинном смысле слова –  Ваш Густав Малер».

Исполняемые сегодня кантаты Малера –  «Лесная сказка» и «Жалобная песнь» –  были задуманы в годы учения у Брукнера и, естественно, в них нетрудно услышать интонации обожаемого Малером учителя. Собственно говоря, «Лесная сказка» и «Жалобная песнь» не кантаты, а кантата в трех частях. Это единое сочинение, первая часть которого называется «Лесная сказка», а вторая и третья («Менестрель» и «Свадьба») объединены под названием «Жалобная песнь», или «Печальная песнь». Кантата в своем трехчастном варианте была представлена Малером на так называемый Бетховенский конкурс, на соискание Бетховенской премии. Позднее Малер писал своему большому другу, Наталии Бауэр-Лехнер: «Если бы жюри, включавшее Брамса, Карла Гольдмарка, Эдуарда Ганслика и Рихтера, присудило бы мне 500 гульденов за Кантату, вся моя жизнь была бы иной, но... я и Ротт ушли с пустыми руками, после чего Ротт сошел с ума, а я был ввергнут в ад театральной жизни».

Ганс Ротт был соучеником Малера, он представил на суд жюри свою симфонию и, будучи отвергнутым, действительно сошел с ума. В поезде по дороге из Вены в Эльзас он стал уверять пассажиров, что Брамс подложил в вагон заряд динамита, чтобы убить его... Сам Малер, несмотря на непризнание кантаты столь компетентным жюри, считал эту работу значительной. «Это первая вещь, в которой я ощутил себя Малером»,— говорил он друзьям. 

Кантата была впервые исполнена 17 февраля 1901 года в Вене под управлением автора. Причем первая ее часть –  «Лесная сказка» –  не исполнялась, и партитура долгое время считалась утерянной. На самом же деле она не пропала; композитор отдал ее своей сестре Жюстине, а та, в свою очередь, передала партитуру своему сыну –  Альфреду Розэ. Он и продирижировал впервые «Лесную сказку» по радио в городе Брно 28 ноября 1934 года. Для этого исполнения Розэ сам расписал оркестровые и хоровые партии, так как никому не разрешал копировать принадлежащую ему партитуру. В конце 30-х годов он эмигрировал в США, где и умер, в связи с чем следы «Лесной сказки» казались вновь утерянными, но, как говорится, «нет ничего тайного, что бы не стало явным». В 1969 году партитура «Лесной сказки» обнаружилась в коллекции неких братьев Осборн в американском городе Нью-Хейвен. Братья Осборн подарили рукопись Йельскому университету, где она и была исполнена под управлением Фрэнка Бриффа. На следующий год появилась первая запись «Лесной сказки», сделанная Пьером Булезом.

Кантата Малера написана по народному сказанию, опубликованному в середине прошлого века в книге известного немецкого фольклориста Людвига Бехштейна. В первой части кантаты –  «Лесной сказке» –  рассказывается о прекрасной королеве, руки которой не мог добиться ни один доблестный рыцарь. Несмотря на все их достоинства, королева оставалась непреклонной. По народному поверью, счастье мог завоевать только тот, кто найдет в лесу волшебный красный цветок, сорвет его и преподнесет королеве. Два брата решили попытать счастья и отправились в лес на поиски волшебного цветка. Их пути разделились –  один пошел на запад, другой на восток. Младший брат нашел цветок, сорвал его и, украсив им свою шляпу, мирно заснул под ивой, ожидая старшего брата. В этом месте кантаты звучит очень красивое соло сопрано, сопровождаемое флейтами: «О, соловей,— поет голос,— умолкни, не буди счастливца!»

Но счастливца разбудил не соловей, а его старший брат. Собственно говоря, он даже не будил его, а, увидев на шляпе младшего красный цветок, просто-напросто вынул из ножен меч, отрубил ему голову и, таким образом, без особого, как ему казалось, труда овладел королевской короной.

Во второй части («Менестрель») события разворачиваются так: В лесу, под ивой, засыпанный листьями лежит обезглавленный рыцарь. Странствующий менестрель находит под этой ивой кость и из нее делает флейту. У флейты один недостаток –  музыка, которую извлекает менестрель, всегда печальна. А в один прекрасный момент флейта пропела: «О, менестрель, милый менестрель, послушай мою печальную историю. Меня убил мой брат из-за красного цветка и завоевал сердце королевы».

«Ну, люди,— говорит менестрель,— не знаю, как вы, а я пойду ко двору, где сейчас готовится свадьба, и пропою эту песню там!»

Такой попался смелый менестрель...

Третья часть кантаты –  «Свадьба». На высокой горе стоит королевский замок. Празднично звучат трубы и тимпаны; здесь собрались бравые рыцари и их дамы: «О, радость, о, радость! Сегодня королева выходит замуж за юного рыцаря, принесшего ей красный цветок». Но почему жених так бледен? Так грустен, так молчалив? Он как будто бы не слышит праздничных звуков, не видит гостей, прибывших поздравить его, а среди них ведь и наш менестрель! 

Менестрель заиграл на флейте и из нее полились скорбные звуки: «О, менестрель, милый менестрель, послушай мою печальную историю. Меня убил мой брат из-за красного цветка и завоевал сердце королевы...» Жених приподнялся на кресле, взял флейту из рук менестреля и попытался поиграть сам, но –  о, ужас! –  вот что он услышал:

О, брат мой, о, брат мой, это ты убил меня,

А теперь ты играешь на флейте, сделанной из моей кости,

Зачем ты лишил меня жизни, зачем?..

Королева замертво рухнула на пол, трубы и тимпаны замолкли, бравые рыцари и их дамы оцепенели от ужаса. «Вот так свадьба! Вот так свадьба! Свет факелов погас... О, печаль» –  заключает кантату сопрано соло».

(По книге: Геннадий Рождественский. Преамбулы. М., 1989.)

Подготовил Илья Овчинников