“...Я избран, чтоб его
Остановить — не то мы все погибли,
Мы все, жрецы, служители музыки,
Не я один с моей глухою славой....”
– с легкой руки гения Пушкина, уже и не представить другой роли для Антонио Сальери в истории музыки, кроме как завистник и убийца Моцарта. XX век добавил новый штрих – оскароносный “Амадеус” Милоша Формана по пьесе Питера Штайна возвел его в короли и покровители посредственности.
Антонио Сальери давно превратился в мифологическ...
“...Я избран, чтоб его
Остановить — не то мы все погибли,
Мы все, жрецы, служители музыки,
Не я один с моей глухою славой....”
– с легкой руки гения Пушкина, уже и не представить другой роли для Антонио Сальери в истории музыки, кроме как завистник и убийца Моцарта. XX век добавил новый штрих – оскароносный “Амадеус” Милоша Формана по пьесе Питера Штайна возвел его в короли и покровители посредственности.
Антонио Сальери давно превратился в мифологического персонажа, у которого, кроме нарицательного имени, нет реального прототипа. Его заслуги забылись, на пюпитр перестали ставить его партитуры, на афишах оперных театров стали писать другие имена. Даже (по свидетельству современников) “радушный и любезный, доброжелательный, жизнерадостный, остроумный, неисчерпаемый в анекдотах, цитатах, изящный человечек” предстает сегодня мрачным и желчным, снедаемым завистью и ощущением собственной бездарности. А в криминалистике появился термин - “синдром Сальери”, обозначающий мотив – зависть.
Но самое страшное постигло его музыку. Она забыта.
Миф о Сальери не вписывается в историческую правду. Поэтому и произошли такие метаморфозы, заставившие уйти в небытие многие факты. Например, то, что дорогу на сцену открыл для него Кристоф Виллибальд Глюк, который не побоялся поставить свое имя над сочинением Сальери, оперой “Данаиды”, чтобы обеспечить ее постановку, и лишь после триумфальной премьеры раскрыл правду.
С какой современной постановкой может сравниться премьера “Тарара” в Париже, когда здание Парижской оперы патрулировали 400 солдат, а, чтобы сдержать безумствующую толпу, мечтающую попасть на оперу Сальери, были построены новые ворота? Часто ли цитируют слова Джоакинно Россини, чья музыка знаменита и чрезвычайно популярна и в наши дни, который однажды отозвался об опере Сальери: «Она содержит великолепные места... как, впрочем, и все его оперы»? Когда исполняется 40-я симфония Моцарта, многие в зале вспомнят, что ее первое исполнение дирижировал Антонио Сальери? И что вместе два композитора сочинили кантату, которая, к сожалению, утеряна среди сотен других сочинений Моцарта.
Друг Моцарта, певец и композитор Майкл Келли писал в своем дневнике о Сальери: “Он был очень приятный человек, глубоко уважаемый в Вене. Я считаю большим счастьем, что он обратил внимание на меня”. Увы, слова современников всегда бессильны перед интригующей историей, раскрашенной в черно-белые тона...
Однажды была найдена очень интересная бумага. В ней юношеским почерком написано: “Ученик Бетховен был здесь”. Эта бумага обнаружена в доме Антонио Сальери. В доме, который в течение 10 лет посещал Бетховен, чтобы бесплатно учиться у Маэстро. Этот же дом посещал и Франц Ксавер Моцарт, последний сын Вольфганга Амадея, отданный на обучение вдовой композитора (странный выбор матери, если бы Сальери был убийцей отца), и Ференц Лист, которого пригласил учиться сам Маэстро Сальери. А также десятки знаменитых музыкантов XIX века, среди которых – Карл Черни. И доля вины в том, что детские годы всех абсолютно музыкантов, начиная с позапрошлого века, безоговорочно отравлены утомительным разучиванием этюдов Черни, несомненно лежит на Антонио Сальери.
На памятнике Шуберту надпись: «Здесь музыка похоронила не только богатое сокровище, но и несметные надежды». Удивительным образом забылось, что не будь Сальери, и могло не быть этой надписи. Ведь именно Сальери первым увидел композиторский талант Шуберта, и именно в школе Антонио Сальери, где для таланта уроки были бесплатны, только и мог пройти настоящее обучение проживший всю жизнь в лишениях Франц Шуберт.
Поиском и обучением молодых музыкантов, открывая тем самым дорогу в мир большой музыки великим талантам, Антонио Сальери активно занялся, когда, почувствовав, что популярность его опер падает, оставил сцену.
Именно в этот год, в августе 1804 года он напишет свой “Маленький Реквием”, к которому сделает приписку: “Сочиненный мною и для меня, Антонио Сальери, крошечного создания”. Эти слова передают эмоциональный настрой композитора, который создал свой Реквием как трепетный внутренний монолог, разговор с самим собой. В нем нет ни пафосности, ни масштабности: хор из 4х голосов без солистов, необычный состав оркестра, где, вместе со струнными, звучат Английский горн, 2 фагота, 3 тромбона и литавры, в аккомпанименте с органом. И в каждой ноте Реквиема перед нами Сальери-человек: не тот известный музыкант, чье имя гремело по Европе, и не прославленный композитор, осыпанный почестями и титулами, а маленькое существо, творение Божие, которое стоит на пороге великой загадки человеческой жизни - смерти, и которое спешит освободить себя от своего страха, и, укрепив в себе Веру, наполнить себя надеждой на милость Творца.
Пройдет 11 лет, прежде чем впервые люди услышат его монолог, – когда Антонио Сальери уже покинет этот мир. Но мы, современные слушатели, через звуки его музыки, его Реквием вновь слышим голос старого Маэстро, которой произносит: “Я чувствую, что дни мои подходят к концу... Один должен уступать место другому. Мне остаётся только верить в Бога и надеяться на безоблачное существование в Стране Вечного Мира". Попробуем воздать на земле ему то, что, несомненно, он получил в ином мире – Справедливость. Ведь в этом слове тот же корень, что и в слове “правда”.
Юрий Берестенников
