Александр Романовский

Генрих Нейгауз утверждал, что «современному молодому пианисту куда легче хорошо сыграть прелюдию и фугу Шостаковича или сонату Прокофьева, чем, например, баркаролу Шопена». Наследие польского романтика поистине таит в себе множество головоломок под флером мнимой простоты и требует исполнителя с чутким слухом, способного на настоящее изящество и благородство в игре на рояле. Тем ценнее концерты тех пианистов, кто умело проникает в русло шопеновской поэтики, лавируя между избыточным сентиментализмом и сухим академизмом, и очаровывает слушателя искренностью чувства и тонким туше. 

Александр Романовский покорил публику исполнением музыки Шопена еще в 11-летнем возрасте, когда Владимир Спиваков пригласил юного музыканта на свой фестиваль в Кольмаре. К этому автору Александр на долгие годы сохранил особую нежную привязанность. «Конечно, мне гораздо легче понять, о чем говорили Сергей Рахманинов или Сергей Прокофьев, русскую душу, – признается пианист. – Но практически на каждом концерте я играю также ноктюрн Шопена. И мне кажется, что именно в нем я нашел что-то созвучное моей душе. То, чем мне хочется поделиться с аудиторией». 

Почетный академик Болонской филармонической академии, победитель международных конкурсов в Больцано (имени Бузони) и Канту, лауреат Конкурса Чайковского Александр Романовский живет в Италии и выступает на самых престижных концертных площадках мира. Издание New York Times отметило его поразительное совершенство игры, творческую индивидуальность и благородный вкус, а британская газета The Guardian назвала «истинным хранителем традиций великой русской фортепианной школы». О своем многолетнем творческом партнере восторженно отзывается и Владимир Спиваков: «По мнению дирижера Карло Марии Джулини, с которым я солидарен, после Микеланджели и Поллини в Италии такого пианиста не было и нет».