Джонатан
Харви (1939-2012)«Телесная
Мандала» (Body Mandala) для симфонического
оркестра (2006)
В аннотации к партитуре автор говорит о «пребывании в
Мандале, небесной обители, смысл которого – очищение от грубой материи» и о
том, что он написал эту пьесу под впечатлением от «ритуалов очищения», которые
наблюдал в тибетско-буддистских монастырях Северной Индии: «Знаменитые низкие
рога («тангчен»), великолепные хриплые четырёхзвучные гобои («гелинг»), особые
тарелочки («ролмо») – на этих и других инструментах монахи играли во время
трогательных церемоний, сопровождаемых танцами ламы, пением и ритуальными
действами. Некоторые из них отличаются яростной пылкостью, словно призывая
мощную энергию, очищающую от дурных устремлений человеческого «я». Они
сопровождаются и проявлениями великой радости, и умиротворением. А когда человеческое
тело, движимое песнопениями, начинает вибрировать и согреваться в различных
своих чакрах, оно начинает петь изнутри и словно освещаться звучанием».
Автор использует в основном традиционные оркестровые
инструменты, но приближает их по звучанию к вышеупомянутым восточным аналогам.
Вибрато губами на медных духовых, быстрые смены аппликатуры у деревянных,
вращающиеся движения смычком у струнных – всё это создаёт пульсации и тембровые
перекраски звука. Солирующие инструменты звучат намеренно дико, буйно: здесь
автор желает игры, близкой по манере к джазовой. Под конец на передний план
выходят тибетские тарелочки, на которых играют, окуная их в воду: их нежное
звучание создаёт ощущение, будто бы мы присутствуем на таинственной церемонии
очищения и просветления…
Произведение создано в годы сотрудничества композитора с
Шотландском симфоническим оркестром Би-Би-Си и впервые исполнено в Глазго под
управлением Илана Волкова.
Джон Кеннет Тавенер (1944-2013)Смерть Ивана Ильича – монодрама для бас-баритона,
солирующей виолончели и камерного оркестра (2012)
Одно из последних произведений Тавенера – и одно из
тех в его творчестве, что были вдохновлены русской литературой. В качестве
эпиграфа композитор предпосылает цитату из дневника Толстого 1901 года: «Для
того, чтобы быть услышанным людьми, надо говорить с Голгофы, запечатлеть истину
страданием, ещё лучше — смертью». Идея этого сочинения пришла к композитору, по
его собственным словам, после долгой болезни:
«Оно стало одним из первых крупных моих произведений,
написанных после этого периода – словно сам Толстой разбудил меня от долгого
творческого сна. (…) История мучительной физической боли умирающего человека,
его эмоционального и духовного кризиса выстроена мной интенсивно и
немногословно. Проблеск света наступает ближе к концу, после того, как Иван
Ильич подводит итог своей несчастной жизни. Завершается сочинение инструментальным
апофеозом».
Премьера сочинения состоялась незадолго до кончины
композитора (2013) на Международном фестивале в Манчестере в исполнении
Джонатана Лемалу (бас-баритон), Стивена Иссерлиса (виолончель) и Симфонического
оркестра Би-Би-Си.
Эдисон Денисов (1929-1996)Симфония № 2 для большого оркестра (1996)
Вторая симфония Денисова – его последнее симфоническое
произведение, написанное незадолго до смерти. Его можно считать кульминационной
точкой в творчестве последних лет. (После неё следуют два камерных опуса – как
своего рода постлюдия: «Женщина и птицы» и «Перед закатом».) Двухчастная,
сжатая во времени композиция – сконцентрированное выражение энергии, драматизма
и устремленности ввысь. Образы и настроения Второй симфонии во многом
сформированы мироощущением композитора после перенесённой им тяжёлой
автокатастрофы, под знаком которой прошли последние два года его жизни. Сам
автор написал в предисловии к симфонии:
«Сочинение состоит из двух частей, следующих друг за
другом без перерыва, и по своей концепции сильно отличается от моей Первой
симфонии (1987). Вторая симфония развивает, скорее, те принципы организации
музыкального пространства, которые были мной реализованы в Концерте для флейты,
вибрафона и клавесина (1993) и во Второй камерной симфонии (1994): концентрация
музыкальной информации, концертная трактовка инструментов оркестра, ритмический
тематизм и работа с ритмическими структурами».
Произведение было написано к 125-летию Дрезденской
филармонии, но мировая премьера с Дрезденским филармоническим оркестром прошла
уже после смерти композитора (дирижёр Йорг-Петер Вайгле, 1997). Российская
премьера состоялась в 2000 году (Государственный симфонический оркестр
Московской филармонии, дирижёр Владимир Понькин).
Альфред Шнитке (1934-1998)Pianissimo… (1968)
– Какая
программа легла в основу этого сочинения?
– Рассказ Кафки «В исправительной колонии».
Осужденного помещают в машину, которая состоит из части, удерживающей
преступника, и верхней большой пластины, на которой укреплено огромное
количество стеклянных трубочек. Пластина непрерывно ходит и вибрирует в разных
направлениях, нанося на кожу осужденного очень сложный рисунок – вначале на
одной стороне тела, а через шесть часов – на другой. (…) Где-то к концу
двенадцатого часа осужденный начинает своим телом расшифровывать и понимать,
что на нем пишется. В кульминационный момент, когда он это действительно понял,
его пронзает шпиль насквозь, и тело падает в яму, – чудовищная развязка.
Идея сделать сетку, которая вся представляет собой
попытку сплести множество вариантов одной и той же мысли, и явилась в какой-то
мере отражением содержания рассказа Кафки. Однако самой программности в пьесе,
связанной непосредственно с этим рассказом, никакой нет; есть только оттуда
идея множественного повторения одной и той же структуры, её выяснения в самом
конце – изложение серии уже на основе октавного звукоряда. (…)
– Осужденный
приходит к пониманию того, что на нем пишется к концу 12-го часа, с числом 12
связано количество тонов серии – аналогично число скрипок. Находит ли оно свое
отражение еще в чем-нибудь ?
– Да, конечно. Например, в форме – это двенадцать как
бы вползающих друг в друга вариаций, каждая из которых имеет свой интервальный
ряд (…). (…) это с самого начала бесконечное блуждание в материале, выведенном
разными путями из этой серии; всё здесь движется как бы вне определенности во
времени и пространства, но достигается такое состояние как раз благодаря
точному серийному расчету, которому подчиняется также и ритм, и инструментовка,
и, как я уже говорил, сама идея вариационного построения формы. Технически же
это осуществлялось на основе приемов, которые есть у Булеза в его
"Структурах".
– Кто был
первым исполнителем "Pianissimo" и когда состоялась премьера?
– В октябре (19. – Д.Ш.) 69 года на Донауэшингенских
днях музыки, а играл Südwestfunkorchester [Оркестр Юго-Западного радио Германии – А.С.] с дирижером Эрнестом Буром.
(Из книги Д. И. Шульгина «Годы неизвестности Альфреда
Шнитке»)
Антон
Батагов (р. 1965)“I fear no more” («Я больше не
боюсь») — избранные песни и медитации
Джона Донна для баритона с оркестром (2014)
Когда Владимир Юровский предложил мне написать
сочинение для Госоркестра, почему-то прямо во время этого разговора возникла
идея вокального цикла на тексты Джона Донна. Как будто бы сам Джон Донн пришел
к нам и сказал:– Джентльмены. Я давно хотел поговорить кое о чем. Мне
кажется, для этого наступил подходящий момент.Мы с радостью согласились.Джон Донн (1572-1631), английский поэт, священник,
мистик, философ, алхимик.Человек, который не боялся смерти, потому что знал,
что это никакой не конец, а долгожданный момент обновления и исцеления, когда
тебя, как главу из книги, переводят на другой язык, гораздо более совершенный и
красивый, и ты становишься частью всемирной библиотеки, где все книги открыты друг
для друга.Человек, который называл свои проповеди словом
"медитация".Человек, который бескомпромиссно отвергал всё, что не
вело к познанию высшей правды.Человек, который на пути к этой правде без остатка
сгорал в воде, а потом умывался огнем, как и положено мастеру алхимии.Человек, который знал, что такое любовь.Именно та любовь, для которой смерть не является
преградой.И он знал, чем она отличается от иллюзии, которую люди
часто принимают за любовь.А для того, кто познал это, не существует границ между
Он и Она, между Я и Ты, между землей и небом, а прощание не означает утрату.Тот, кто почувствовал такую любовь, больше не имеет
права на печаль.Тот, кто почувствовал такую любовь, больше ничего не
боится (Антон
Батагов).
