Киношедевр
Ингрид Бергман и Хамфри Богарт в фильме «Касабланка»

«Касабланка» — шедевр Голливуда о несбыточной любви на фоне событий большой истории. Действие картины происходит в декабре 1941 года: Европа охвачена пожаром войны, и марокканский город, вынесенный в название, стал местом встречи беженцев разных стран. В исторической подоплёке — один из секретов успеха «Касабланки»: её сюжет уравнивает войну и любовь, две крайности человеческого существования. Фильм Кёртица исследует мотивы эгоизма и жертвы, борьбы и непротивления, а также бегства от катастрофы, будь она мировой войной или несчастливой влюбленностью. И та и другая ставят человека перед неизбежным моральным выбором – эта тема блистательно поддержана операторской работой Артура Идисона, пионера эстетики нуара. Рифмой к драме героев звучит и запоминающаяся песня ‘As Time Goes By’, сцена исполнения которой остается одной из самых узнаваемых в истории кинематографа. Со временем слава «Касабланки» лишь выросла. Умберто Эко называл ее «феноменом, достойным восхищения»: фильм, представляющий собой «переплетение вечных архетипов» и «сотню штампов», благодаря им же вдруг возвышается над жанром, достигая «гомеровской глубины». Не менее парадоксальным образом вневременное обаяние «Касабланки» состоит в её тесной связи со временем: как точно отмечал соавтор оригинальной пьесы Мюррэй Барнетт, эта история «подлинна вчера, подлинна сегодня и будет подлинна завтра».

До самого выхода «Касабланка» оставалась загадкой для своих создателей: в её успех не особенно верили. Фильм имел умеренный успех в прокате, однако в 1944 году был удостоен трёх важных «Оскаров» — за лучшую картину, сценарий и режиссуру, и в последующие годы только прибавлял в популярности, попадая во всевозможные тематические и сводные топы. Критик Роджер Эберт писал, что «Касабланка» «наверняка входит в большее число списков величайших фильмов всех времён, чем любая другая картина, включая „Гражданина Кейна“». Киновед Алджин Хармец попыталась объяснить тайну «Касабланки» так: «Есть фильмы лучше, но ни один не передаёт так хорошо мифологическое представление Америки о себе: жёсткой снаружи и нравственной внутри, способной на жертву и любовь без того, чтобы пожертвовать индивидуализмом, когда-то завоевавшим континент, готовой лезть из кожи вон ради кого угодно, когда обстоятельства требуют героизма».