Филипп Чижевский открывает именной абонемент музыкой титанов барокко
Филипп Чижевский 29 сентября открывает свой именной абонемент в Филармонии-2 с ансамблем Questa Musica, который возглавляет более 15 лет. Под его управлением в Зале имени Рахманинова будут исполнены инструментальные шедевры трех гениев эпохи барокко – Баха, Генделя и Пёрселла.
Маэстро называет эту программу «небольшой панорамой очень разного барокко». В нее вошли два из 12 «больших концертов» (concerti grossi №№ 7 и 9) ор. 6 Георга Фридриха Генделя, разнесенные в разные отделения; хрестоматийный Концерт № 1 для клавира с оркестром Иоганна Себастьяна Баха (солистка – известная клавесинистка, доцент Московской консерватории Александра Коренева) и сюита из музыки Генри Пёрселла к драме Афры Бен «Абделазар, или Месть мавра».
Сюита Пёрселла нечасто звучит на российских сценах. Одна из ее частей пользуется огромной популярностью во всем мире – Рондо, послужившее Бенджамину Бриттену основой для вариаций в знаменитом «Путеводителе по оркестру» для молодежи. В драме британской писательницы Афры Бен, адаптировавшей более раннюю пьесу «Власть похоти, или Распутная королева», ведущим мотивом является борьба за власть, а главными действующими лицами – злобный коварный раб из Марокко Абделазар, противостоящий ему благородный наследник, испанский принц Филипп, и мать принца, вступающая в порочную связь с мавром. Известное Рондо Пёрселла, по мнению музыковеда Романа Насонова, – музыкальный портрет Абделазара. Также в сюите присутствуют и типичные для того времени танцевальные жанры.
Филипп Чижевский, много лет назад включивший в репертуар ансамбля Questa Musica сюиту «Абделазар», впервые исполнит ее на филармонической сцене. О композиторе он рассказывает: «Пёрселла я горячо люблю за терпкие перечащие созвучия, за то, как нетривиально он обходится с гармониями. Это, так сказать, радикальное барокко – неприглаженное, непричесанное, очень натуралистичное, конкретное, прямое, с точки зрения творческого высказывания. И мне это очень близко. Он совмещает некоторые принципы, присущие и английской музыке, и французской, а ведь Франция была тогда законодательницей мод, в музыке в том числе. Он пользуется структурой французской увертюры, французскими украшениями и другими смелыми незакостенелыми приемами, которые не получили развития в английской музыке в дальнейшем.
Кроме того, Пёрселл был всегда открыт своим эмоциям, не стеснялся их, и его музыка совершенно искренняя. Его чувства выражены без реверансов, четко и ясно. Поэтому они пронзают, как емкие слова. Пёрселл доносит идеи и эмоции без прикрас, естественным и прямолинейным образом, и не потому, что он хотел кого-то удивить или эпатировать, он просто писал так, как чувствовал в тот момент, как у него было на душе. Не так давно мы исполняли в филармонии его оперы («Дидону и Энея» и «Королеву фей») – это шедевры, к которым периодически нужно возвращаться, которые тебя очищают изнутри. Да, Пёрселл – это музыка, которая помогает не черстветь, а наоборот, чувствовать острее».
