Организатор концерта
Агентство Apriori Arts
25 марта вы играете свой первый сольный концерт в зале имени Чайковского, где прозвучат мазурки и Третья соната Шопена, "Думка" Чайковского и 12 прелюдий из цикла "Буковинские песни" Десятникова. Что значит для вас это выступление?
Я его жду с искренним трепетом. Хотя существует некий скептицизм, что это не Большой зал консерватории, мне очень нравится пространство зала Чайковского, там есть своя магия, и Филармония прекрасно им распоряжается с точки зрения информационного освещения и функционала. Осмелюсь даже предположить, что сольный концерт в КЗЧ играть лучше, чем в БЗК. Мне кажется, Большой зал для сольного концерта великоват, хотя я там играл, и, конечно, играл с трепетом и благоговением – для всех нас это намоленное место. Но потом я начал понимать, что нужно адаптировать свою исполнительскую манеру под этот зал, иногда жертвуя чем-то, чем жертвовать не хочется. Играя в Малом зале консерватории, я знаю, что могу позволить себе в плане звука всё, что угодно, а в Большом я вынужден что-то преувеличивать, играть "на Большой зал". Думаю, в зале Чайковского такая гипертрофированность не потребуется.
Недавно Леонид Десятников рассказывал в интервью, что на создание "Буковинских песен" его вдохновил ваш диск с музыкой Рябова и Арзуманова. И хотя право премьеры принадлежало Алексею Гориболю и ноты будут изданы только весной вместе с официальной записью, вы – второй человек в мире, который сейчас их играет. У вас есть эксклюзивный авторский экземпляр?
Мы просто очень дружим и с Лёней, и с Лёшей, поэтому у меня есть эксклюзивное право. Десятников для меня – абсолютно личная история, я с детства обожал его музыку и усвоил ее раньше многой другой. Рома Минц шутит, что Адажиетто Малера, которое Десятников цитирует в "Эскизах к закату", я узнал из "Эскизов к закату". И это правда (смеется). Кроме того, я являюсь ярым апологетом и пропагандистом его музыки, стараюсь играть ее как можно больше за границей и везде, где только можно. Поэтому, несмотря на эксклюзивность прав Гориболя, которые я не пытаюсь оспорить, моя любовь к музыке Десятникова идет ей только на пользу.
Концерт вы объединили фольклорной темой, верно?
Да, фольклорная линия идет через всю программу: от мазурок Шопена, через "Думку" Чайковского к "Буковинскими песнями". Там есть еще Третья соната Шопена, которая к фольклору не имеет никакого отношения, но без нее программа была бы более однообразной. Я обожаю эту сонату – это то, что Вера Васильевна умела блистательно, что она понимала, боготворила и пестовала всю жизнь: мазурки, ноктюрны, баллады, скерцо, и, конечно, сонаты, которые она всю жизнь играла и успела мне преподать в том виде, который я никогда не забуду. Кроме того, Третья соната – это сочинение grand publique, и если мы играем в КЗЧ, мы рассчитываем на grand publique, и ограничиваться мазурками и "Буковинскими песнями" было бы нечестно.
Почему между Шопеном и Десятниковым вы поставили именно Чайковского?
У Десятникова есть ключевые ориентиры, путеводные звезды – среди них фигуры Стравинского, Чайковского и музыка минимализма. Поэтому Чайковский сюда хорошо вписывается.
Фрагмент из интервью Лукаса Генюшаса, автор - Наталия Сурнина. Полную версию интервью читайте по ссылке.
