1 декабря 2018
Концертный зал имени П. И. Чайковского
схема проездаДля просмотра видео вам необходимо Зарегистрироваться
Личный кабинет на meloman.ru — это:
или
Войти в Личный кабинетОбладатели абонемента «Другое пространство»
или билета на этот концерт могут
посетить постконцерт в 22:00 бесплатно.
Абонемент №2:
VI Международный фестиваль актуальной музыки «Другое пространство»
«Рождественская
музыка» для детского хора, камерного оркестра и органа (новая версия сочинения
1976 года)
В каком-то смысле это раритетная вещь — ведь ей уже больше сорока лет. Конечно же, каждую старую вещь можно назвать раритетной, но в этой вещи отразился интересный момент: момент, когда многие композиторы усомнились в действенности принципа композиции. Помню, как-то раз после нашего концерта в Питере мы всю ночь простояли с Сильвестровым в коридоре вагона «Красной стрелы», и именно во время той беседы он произнес знаменательные слова: «Сочинение музыки в наше время — это гальванизация трупа». А вскоре Пярт, случайно зашедший ко мне на Огарева, взял маленький африканский барабанчик, стоящий у меня на рояле, и, ударив по нему, сказал: «О, какой звук! Какая полнота! Зачем после этого нужно сочинять еще что-то?» «Рождественская музыка» — попытка ответа на вопрос: как можно освободить музыку от диктата композитора? Как свести деятельность композитора к минимуму?
«Тихие песни» Сильвестрова стали одним из вариантов ответа. С одной стороны, они решали остро стоявшую перед нами проблему преодоления авангардизма Денисова и Губайдулиной, но, с другой стороны, были недостаточно радикальны, в них было еще очень много композиторской сложности, композиторства как такового. Мне казалось, что нужно поступить еще более жестко, что я и попытался проделать в «Рождественской музыке», где вся композиторская премудрость сведена к примитивной геометрии сопоставления параллельного мажора и минора и к квадратному повторению запева и припева.
Здесь повторение начинает выполнять особую роль. Оно должно пониматься как защитная стратегия по отношению к потрясениям и травмам, которые наносит нам мир. И в этом я просто пытаюсь усвоить урок детства. Ребенок защищается с помощью повторения: еще раз та же сказка, та же игра, тот же жест. В бесконечных повторах запевов и припевов возрождается усиленное детское требование «еще одного раза», или, точнее, возникает необходимость повторного действия в качестве защиты от подступающего к нам со всех сторон омертвения. Именно в наивном детском требовании «еще одного раза» заключается наша надежда. В бесконечном повторении детских считалочек кроется разрешение всех наших взрослых проблем. Детство, преодолевающее взрослость, — это жизнь, преодолевающая смерть.
В произведении отражены три основных момента Рождества: приход волхвов, явление ангелов пастухам и пребывание у яслей. Здесь отражено наше детство: это пятидесятые, это «Витя Малеев в школе и дома» — книга, которой мы зачитывались, это пионерские песни тех лет, совершенно забытый материал. Бесхитростный, безыскусный материал этих песен слился для меня с дореволюционными книжками для простого народа. И мне кажется, что нет никакой разницы между советской и российской действительностью. Потому что детство, если оно счастливое, всегда одно и то же. Счастливое детство всегда связано с чудом, с Христом, с Рождеством прежде всего. Восемь песен сочинены практически на один и тот же текст, меняясь только мажором и минором. Песни предваряют три инструментальных прелюдии. Первая прелюдия – для звезды и волхвов. Вторая прелюдия – для ангелов и пастухов. И третья прелюдия – для младенца Христа. Затем следуют песни. Нам всем надо как бы превратиться в простой народ, который их поет.
Владимир Мартынов